Черное эхо - Страница 97

– Вплоть до…

– До ограбления Уэстлендского банка. Преступники делают подкоп, поочередно вскрывают ячейки, пока не обнаруживают ячейку Биня. Или, вполне вероятно, они уже знают, которая ячейка его. Должно быть, они следили за ним, планировали ограбление и выяснили, где он хранит оставшиеся бриллианты. Нам нужно опять обратиться к документации депозитария и проверить, не бывал ли Фредерик Б. Рисли там в один день с Бинем. Держу пари, мы обнаружим, что бывал. Он увидел, какая ячейка принадлежала Биню, потому что оказался с ним в хранилище в одно и то же время. Затем, проникнув в подвал, они вскрывают его ячейку, а заодно и множество других, забрав их содержимое для маскировки. Гениальность замысла состояла в том, что они знали: Бинь не станет заявлять о похищенном имуществе, потому что легально это имущество не существует. О гениальности свидетельствовало и то, что они забрали кучу постороннего барахла, чтобы прикрыть свою истинную цель – бриллианты.

– Идеальное преступление, – задумчиво проговорила она. – И оно было таковым, пока Медоуз не заложил браслет с нефритовыми дельфинами. Этим он накликал себе смерть. Что опять возвращает нас к вопросу, которым мы задавались несколько дней назад. Зачем он это сделал? И еще одна странность: почему, если Медоуз был участником грабежа, он продолжал жить в такой дыре? Он ведь был богатым человеком, а вел себя, как босяк.

Босх некоторое время шел в молчании. Это был вопрос, ответ на который он пытался сформулировать с середины их аудиенции у Эрнста. Он подумал о снимаемой Медоузом квартире. Она была арендована сроком на одиннадцать месяцев, за которые было уплачено вперед. Будь он жив, то должен был бы съехать как раз на следующей неделе. К концу их прогулки по саду надгробий все, наконец, встало на свои места. Больше песка в верхней половине часов не оставалось. Босх наконец заговорил:

– Потому что идеальное преступление было доведено только до половины. Заложив в ломбард браслет, он слишком рано проболтался, он подвел своих соучастников. Поэтому ему надлежало сойти со сцены, а им надлежало убрать с глаз браслет.

Она остановилась и посмотрела на него. Они стояли на подъездной дорожке в том секторе кладбища, где были захоронены погибшие во Второй мировой войне. Босх заметил, что корни второго старого дуба кое-где повредили ровный строй выбеленных дождем и солнцем надгробий. Покосившиеся белые камни напоминали кривые зубы, ожидающие ортодонта.

– Объясни мне, что ты только что сказал, – попросила Элинор.

– Эти люди вскрыли множество сейфов для того, чтобы скрыть тот факт, что в действительности охотились только за сейфом Биня. Это понятно?

Она кивнула. Они по-прежнему не трогались с места.

– Хорошо. Значит, для того, чтобы не выдать своей истинной цели, что им надо было сделать? Избавиться от содержимого всех остальных ячеек, так чтобы это имущество никогда не обнаружилось. Я говорю не об укрывании краденого. Я имею в виду: избавиться по-настоящему – уничтожить, утопить, закопать навсегда в таком месте, где это никто никогда не обнаружит. Потому что в ту самую минуту, когда объявится некое украшение, или какие-то старые монеты, или паевой сертификат, у полиции в руках окажется ниточка и она начнет искать.

– Значит, ты думаешь, Медоуза убили, потому что он заложил браслет? – спросила она.

– Не только. Через все это дело проходят и другие течения. Если Медоуз получил свою долю бриллиантов Биня, то зачем ему вообще понадобилось возиться с браслетом стоимостью в несколько сотен баксов? Почему он вел такую нищенскую жизнь? Это бессмыслица.

– Я за тобой не поспеваю, Гарри.

– Я сам не поспеваю. Но давай попробуем. Представим себе, что злоумышленники знали местонахождение Биня и другого капитана, Нгуена Трана, а также то, где они припрятали вывезенные из Сайгона бриллианты. Представим себе, что это были два разных банка и в каждом из них бриллианты лежали в сейфе. И представим, что преступники задумали ограбить и тот и другой. Они начали с банка, где хранил свои ценности Бинь. А сейчас собираются взяться за банк Трана.

Уиш кивнула, показывая, что следит за его мыслью. Босх почувствовал, как в нем нарастает воодушевление.

– О'кей. Но для планирования таких вещей требуется время – надо выработать стратегию, спланировать ограбление на то время, когда банк закрыт три дня кряду, чтобы вскрыть достаточное количество сейфов для прикрытия. А кроме того, нужно время, чтобы прокопать туннель.

Он забыл закурить. Теперь он понял это и сунул сигарету в рот, но продолжал говорить, не зажигая.

– Ты понимаешь?

Уиш кивнула. Он закурил.

– О'кей, тогда каков был бы оптимальный следующий шаг – после того, как вы взяли первый банк, но еще не успели взять второй? Залечь на дно и не выдавать себя ни шорохом. Одновременно избавиться от всего, что было захвачено для маскировки из других ячеек. Ничего не оставляя у себя. Вы не можете позволить себе пользоваться краденым, потому что это может привлечь внимание и загубить второй проект. При этом, скорее всего, у Биня есть свои агенты, которые тоже занимаются поиском пропавших камней. Я о том, что на протяжении всех этих лет он, несомненно, понемногу обращал бриллианты в деньги и, очевидно, был знаком с сетью скупщиков. Поэтому грабителям необходимо было следить также и за ним.

– Итак, Медоуз нарушил их правила, – сказала Элинор. – Он заложил браслет. Его сообщники узнали об этом и с ним разделались. Потом взломали ломбард и выкрали браслет. – Она покачала головой, восхищаясь замыслом. – Если бы не это, преступление было бы идеальным.