Черное эхо - Страница 71

• Предыдущая
• 71 / 153
• Следующая

– Вы сегодня обедаете вместе с остальными, сэр? – обратился он к полковнику.

Скейлз кивнул.

– Я освобожусь через несколько минут.

Они прошли по коридору и свернули в первую дверь, за которой оказался офис. Прежде здесь, похоже, располагалась спальня. Большую часть пространства занимал письменный стол с огромной, размером с дверь, столешницей. Скейлз указал на стоявшие по одну его сторону два стула, Босх и Уиш сели, а он занял роскошное, обитое материей кресло по другую сторону.

– Имейте в виду: я прекрасно знаю, что именно закон требует от меня вам сообщать и о чем позволяет даже не заикаться. Но я склонен сделать больше того, что требуется, если это поможет и мы придем к взаимопониманию. Медоуз… Я в какой-то степени подозревал, что он закончит примерно так, как вы и сказали. Я молился, чтобы Господь наставил его на путь истинный, но все равно опасался. Я помогу вам. Никто в цивилизованном мире не имеет права отнимать жизнь у другого. Никто и никогда.

– Полковник, – начал Босх, – мы ценим ваше желание нам помочь. Прежде всего мне хотелось бы, чтобы вы знали: нам известно, какую важную работу вы здесь выполняете. Мы знаем, что вы пользуетесь уважением и поддержкой как властей штата, так и федеральных. Но наше расследование смерти Медоуза приводит нас к выводу, что он замыслил и осуществил преступный план вместе с другими людьми – с людьми, которые имели такие же умения и навыки, что и он, и…

– Вы хотите сказать, с ветеранами войны? – перебил его Скейлз. Он набивал трубку табаком из стоящей на столе жестяной коробки.

– Возможно. Мы еще не установили их личности, поэтому не можем утверждать наверняка. Но если дело обстоит так, то не исключена вероятность, что участники заговора могли познакомиться именно здесь. Я подчеркиваю слово «могли». Таким образом, нам бы хотелось получить от вас две вещи. Первое: разрешение взглянуть на любые архивные материалы, касающиеся Медоуза, которые у вас хранятся. И второе: список тех людей, которые отбывали здесь срок одновременно с ним.

Скейлз набивал трубку и внешне был совершенно невозмутим, словно ничего не слышал. Потом произнес:

– Что касается его послужного списка – нет проблем: он уже умер. Насчет остального, думаю, мне надо посоветоваться со своим адвокатом, удостовериться, что я имею право это делать. Мы осуществляем здесь хорошую реабилитационную программу. Продажа овощей и деньги, поступающие от штата и от федерального правительства, ее не покрывают. Я провожу публичные выступления и езжу в агитационные турне. Мы зависим от пожертвований местных властей общины, гражданских организаций и так далее. Негативная реклама осушит этот финансовый поток быстрее ветра с Санта-Аны. Если я вам помогу, я поставлю под угрозу благополучие своего дела. Другой риск состоит в подрыве веры тех людей, которые поступают сюда, стремясь начать все заново. Смотрите, большинство из тех, кто был здесь одновременно с Медоузом, начали новую жизнь. Они больше не преступники. Если открывать их имена всем копам, которые станут сюда наезжать, то это будет не слишком хорошо для моей программы, вы как считаете?

– Полковник Скейлз, у нас нет времени на то, чтобы обсуждать это с адвокатами, – сказал Босх. – Мы расследуем дело об убийстве, сэр. Нам нужна эта информация. Вы прекрасно знаете, что мы можем получить ее, обратившись в департаменты исправительных учреждений – и штата, и федеральный. Но это потребует еще больше времени, чем ваш адвокат. Мы также можем добыть эти сведения, вызвав вас повесткой для дачи свидетельских показаний. Но мы подумали, что взаимное сотрудничество будет наилучшим вариантом. Нам гораздо легче действовать деликатно при вашем добровольном содействии.

Скейлз не шевельнулся и по-прежнему как будто не слушал. Колечко голубого дыма, точно привидение, извиваясь, выплыло из его трубки.

– Понимаю, – проговорил он наконец. – Тогда мне остается только принести эти досье, не так ли? – После чего поднялся и, подойдя к выстроившимся у стены позади стола бежевым картотечным шкафчикам, после кратких поисков вытащил тонкую картонную папку и положил ее на стол перед Босхом. – Вот личное дело Медоуза, – сказал он. – Теперь давайте посмотрим, что еще мы можем здесь найти.

Он подошел к первому картотечному ящику. На его лицевой стороне, на гнезде для платы, не было маркировки. Полковник пробежался по файлам, не вытаскивая ни одного из них. Затем вытащил один и вместе с ним вернулся в кресло.

– Можете просмотреть вот эту папку, а я сделаю копию всего, что вам из нее потребуется, – сказал Скейлз. – Здесь главная информационная блок-схема движения людей, прошедших через мое учреждение. Я могу составить вам список всех тех, с кем встречался Медоуз во время своего пребывания здесь. Как я понимаю, вам понадобятся даты рождения и личные идентификационные номера?

– Это будет полезно, спасибо, – сказала Уиш.

Потребовалось не больше пятнадцати минут, чтобы просмотреть личное дело Медоуза. Тот списался со Скейлзом за год до своего освобождения из «Терминал-айленда». Он сделал это при поддержке тюремного священника и тамошнего государственного юрисконсульта, с которым познакомился, потому что был назначен для технического обслуживания тюремного офиса по приему и размещению. В одном из писем Медоуз описывал туннели, в которых воевал во Вьетнаме, и то, как его притягивала их тьма.

«Большинство парней боялись туда спускаться,

– писал он. –

А меня в них тянуло. Тогда я не знал почему, но теперь думаю, что мне хотелось испытать пределы своих возможностей. Но чувство удовлетворения от достижения цели, которое я получал, было ложным. Я стал таким же пустым и глухим внутри, как та земля, на которой мы сражались. Теперь мою душу наполняет другое чувство удовлетворения, которое я обрел в Иисусе Христе, и знание, что Он со мной. Получив этот шанс и ведомый Им, я смогу на сей раз сделать правильный выбор и навсегда оставить позади эти решетки. Я хочу уйти от земли пустой и глухой к земле блаженной».